Новый премьер-министр — шанс в отношениях с Россией

T24 / Хакан Аксай (Hakan Aksay) — 20 мая 2016

Уничтожение вертолета типа «Кобра», принадлежащего ВС Турции, в районе Чукурджа (Хаккяри) 13 мая предположительно портативной ракетой, запущенной Рабочей партией Курдистана (РПК), подняло на повестке дня два пугающих вопроса.

Первый: сколько таких ракет — потенциально способных существенно повлиять на ход боевых действий — находится в распоряжении РПК?

И второй: как ракеты такого типа попали в руки РПК?

Главное опасение, лежащее в основе второго вопроса, на который может быть много вариантов ответа, связано с тем, что эту ракету (или множество ракет такого типа) РПК могла получить от России.

Тут же в памяти всплыли некоторые угрожающие сцены.

В своем выступлении 3 декабря российский лидер Владимир Путин, впервые давший понять, что от Россия, самолет которой был 24 ноября сбит Турцией, примет меры, сказал: «Одними помидорами (запретом на ввоз помидоров — Х.А.) Турция не отделается», — тем самым заставив задуматься о том, что за торговыми санкциями могут последовать политические и даже военные шаги.

На следующий день, 4 декабря, военнослужащий, стоявший на палубе российского военного корабля, проходившего через пролив Босфор, во время всего перехода держал на плече переносной зенитно-ракетный комплекс (ПЗРК) типа «земля — воздух» с готовностью открыть огонь.

Сейчас говорится о том, что ракета, которая сбила вертолет в районе Чукурджа и привела к гибели двух пилотов, «может быть идентична ракете на том корабле».

В номере еженедельной российской газеты «Аргументы недели» от 19 мая журналист Ярослав Вяткин с воодушевлением писал:

«13 мая в Хаккяри укол „Иглы“ прикончил „Кобру“. Турки сначала отрицали это, но, когда курды опубликовали видео, все стало ясно. ПЗРК „Игла“ российского производства сбил вертолет „Кобра“ американского производства. Более того, это видео курдские боевики сопроводили „Полюшко-поле“ на русском языке (всемирно известная песня о советской армии — Х.А.). Не хватало только фразы Путина „турки помидорами не отделаются“. Курды, пусть и из своих интересов, открыто заявили, что отомстили за наших летчиков. Через день они объявили об уничтожении более крупного вертолета. Но видео нет, и турки, конечно, отрицают этот факт».

Я просмотрел множество версий этого видео на разных турецких и российских сайтах, но «Полюшко-поле» не слышал. (Возможно, автор путает с другим похожим более ранним видео.) Как бы то ни было, здесь важна не достоверность слов журналиста, который воинственным и националистическим тоном извлекает из видео намек на помидоры, а вероятность того, что российский ПЗРК «Игла» действительно может находиться в руках РПК.

Неподъемный счет за уничтожение российского самолета

Я не хочу тонуть в военных деталях и топить в них читателей. На мой взгляд, главная проблема заключается в следующем.

Как я выразился в заголовке своей первой статьи о кризисе, написанной вечером 24 ноября, Анкара допустила самую серьезную ошибку во внешней политике, сбив российский самолет.

За прошедшие с тех пор почти шесть месяцев она не приложила ни одного значительного усилия, которое исправило бы эту ситуацию.
Более того, иногда она только подливала масла в огонь.

Каков результат?

Влияние Турции в Сирии и в целом на Ближнем Востоке чрезвычайно уменьшилось. От страха перед Россией самолеты ВС Турции даже не приближаются к границе с Сирией.

Баланс, которым удавалось пользоваться на том или ином уровне на протяжении десятилетий во внешней политике, был потерян. Руководство Турции, применившее военную силу против России, которая еще до недавнего времени считалась практически стратегическим партнером, нашло выход в том, чтобы найти убежище в объятиях США и НАТО.

Национальная экономика понесла ущерб на миллиарды долларов. Ряд секторов, прежде всего туризм, получили очень тяжелый удар.

Можно еще очень долго подводить убыточный баланс.

Чтобы не затягивать этот процесс, я задам вопрос иначе: есть хотя бы один плюс для Турции от уничтожения российского самолета?

Пока турецкие власти не смогли ответить на этот вопрос. И вряд ли вообще смогут.

Россия застряла в жесткой политике

Российское руководство, которое 24 ноября продемонстрировало чрезвычайно резкую и эмоциональную реакцию, принесло в жертву значительную часть отношений с Турцией ради того, чтобы «выступить против Эрдогана». От торгово-экономических сфер до образования, культуры и межличностных связей.

В Кремле очень надеялись, что в результате всех этих санкций Эрдогана удастся поставить на колени. Этого не произошло. Тем временем Россия, которая загнала себя в тупик этой жесткой политики, за шесть месяцев стала неспособной на другие маневры.

Неужели в России нет иной точки зрения насчет Турции? Конечно, есть. В конце концов, есть те, кто настаивает на необходимости гибких шагов, которые позволят сделать Анкару если не дружественной, как раньше, то хотя бы нейтральной для Москвы столицей, а в будущем позволят обеспечить возможности купирования вероятных «точек возгорания» (в экономической сфере, энергетическом сотрудничестве на долгосрочную перспективу, с точки зрения российских компаний в Турции, наконец, в таких регионах, как Татарстан, Кавказ, Средняя Азия и Ближний Восток). Но, опасаясь гнева Путина, они не высказываются об этом вслух.

Время от времени от представителей российского руководства приходят некоторые сигналы в отношении Турции, такие как «Турция нам не враг», «кризис в отношениях с Турцией носит временный характер», «отношения могут быть пересмотрены, но первый шаг должна сделать Анкара».

Затем они видят, что противоположная сторона не делает каких-либо шагов, выходящих за рамки неожиданного оптимизма министра иностранных дел Чавушоглу (Çavuşoğlu), который постоянно говорит: «Смотрите, отношения с Россией постепенно налаживаются». И снова принимаются за свою прежнюю жесткую позицию.

«От Анкары мы, как и прежде, ждем три шага:

1. Принесение извинений за уничтожение самолета.

2. Выплата компенсаций.

3. Наказание виновных».

Челик на свободе, Тайар охотится на российские самолеты

Анкара неоднократно обнаруживала свое стесненное положение, источник которого — ошибка, связанная с уничтожением российского самолета. Анкара говорила не только «мы огорчены», но и «если бы мы знали, что это российский самолет, мы бы его не сбили». Но под влиянием политико-психологических факторов извинений она так и не принесла. Прошедшее с 24 ноября время показало, что извинения в том виде, в каком их ждет Путин, постепенно стали невозможны.

Но не так давно произошло событие, которое взволновало Москву, поскольку было связано с ее требованием «наказать виновных». Был арестован Альпарслан Челик (Alparslan Çelik), взявший на себя ответственность за убийство пилота Олега Пешкова, катапультировавшегося из сбитого самолета.

Но потом Челик был освобожден. Возможно, Анкара не придавала большого значения этому аресту. А может быть, Анкара удерживала Челика несколько недель в качестве козыря, чтобы дать определенный сигнал России, но, не встретив ожидаемой от Москвы реакции (?), она не посчитала нужным продолжать эту тактику.

В результате возникает весьма странная ситуация.

Россия — крупнейшая страна мира, ядерная держава, член Совета Безопасности ООН, один из главных элементов всех региональных уравнений, в которых есть Турция…
Если кризис затянется, он может поставить Турцию в затруднительное положение еще со многих точек зрения.

Конечно, Москва тоже несет ущерб от эскалации кризиса с Анкарой.

Но убытки Анкары будут больше.

Прошедшие шесть месяцев отчетливо показали это.

В таком случае нужно непременно делать шаги для урегулирования отношений.

Но такие шаги не предпринимаются.

Более того, такой темы как будто нет на повестке дня Турции.

Некоторые безответственные политики и вовсе занимают провокационные позиции.

Так, депутат Партии справедливости и развития (ПСР) по имени Шамиль Тайар (Şamil Tayyar) написал на своей странице Twitter после баскетбольного матча Фенербахче — ЦСКА:

«Хочется сбить еще один российский самолет».

Эта вопиющая с точки зрения своего низкого уровня и несерьезности фраза, к сожалению, попала на сотни страниц российских газет. Внимание к ней сохраняется до сих пор.

Как вы объясните то, что в Турции есть «такие политики»? То, что у них нет каких-либо политических, моральных тревог? То, что преданы они только одному человеку, только с ним они считаются и только его боятся?

Или то, что от высокопоставленных руководителей и лидеров ПСР не последовало ни одного заявления, которое расставило бы все по своим местам?

Новый премьер-министр — шанс?

Всем нам известно о такой своевольной мере президента Эрдогана, как «выгнать Давутоглу» и «поставить на его место Йылдырыма» (Binali Yıldırım, министр транспорта, мореходства и коммуникаций Турции, кандидатура которого 19 мая была выдвинута ПСР в качестве претендента на пост премьер-министра Турции — прим. пер.).

Никто не ждет, что это приоткроет двери для каких-либо серьезных изменений во внутренней и внешней политике Турции.

Мы знаем, что, если однажды новый премьер-министр сделает заявление вроде «мы намерены исправить прошлые ошибки», это будет означать не столько искренность, сколько маневры, осуществляемые по установке Эрдогана.

Вместе с тем смена премьер-министра и правительства в любой стране — важное событие, несмотря ни на что.

Ему придается значение во всем мире.

Конечно, на сегодняшний день нет сигналов к тому, что Турция откажется от своей изобилующей трагическими ошибками сирийской политики. Но в этом вопросе можно прийти к более рациональной и логичной линии и сделать шаги для того, чтобы попытаться предотвратить события, угрожающие не только Турции, но и власти ПСР.

Возможно, новый премьер примет определенные меры для устранения кризиса в отношениях с Россией. Даже если это не будут такие извинения, которых ждет Москва, новый премьер-министр может предпринять некоторые смягчающие напряженность инициативы.

Он может попытаться показать, что линия бывшего премьер-министра, который говорил: «Я лично отдал приказ об уничтожении самолета», — в прошлом.

Он может сообщить, что Турция выступает за создание смешанной комиссии по наказанию виновных.

Более того, он может инициировать желание вновь сесть за стол переговоров по проекту «Турецкий поток», сделав заявление, которого давно с постепенно угасающей надеждой ждет Кремль.

Я, кажется, чувствую, как многие читающие эти строки читатели хмурят лицо и полагают, что я витаю в облаках.

Вы правы, конечно, все это крайне низкие вероятности, да и Россию это не убедит.

Нет, не убедит, но…

Иногда, если в политике и дипломатии все пути закрыты, даже жесты, об искренности которых можно спорить, способны иметь хотя бы маленькую отдачу.