Зачем Эрдоган провоцирует европейских лидеров

Bloomberg, США / Леонид Бершидский — 24 марта 2017

«Переселяйтесь в более благополучные районы. Покупайте лучшие машины. Живите в лучших домах», — сказал Эрдоган во время митинга в Эскишехире на прошлой неделе. Но он обращался не к своей непосредственной аудитории, а к 4,6-миллионной турецкой диаспоре в Западной Европе. «Нужно рожать не троих, а пятерых детей. Потому что вы — будущее Европы. Это будет лучшим ответом на несправедливость по отношению к вам».

В последнее время президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган (Recep Tayyip Erdogan) дает массу поводов для тревог тем, кто считает, что над Европой нависла угроза исламизации. Эта угроза сильно преувеличена, однако она помогает президенту Турции достигать его политических целей и провоцировать у европейских лидеров приступы бурного возмущения.

На прошлой неделе Эрдоган обвинил Евросоюз в развязывании «войны между крестом и полумесяцем», после того как Европейский суд разрешил работодателям требовать от своих сотрудников, чтобы те не носили на работе мусульманские головные платки.

И Эрдоган не стал на этом останавливаться. «Турция — это не та страна, которую можно унижать, чьих министров можно выдворять и чьих граждан можно тащить волоком по земле», — заявил он журналистам в Анкаре в среду, 22 марта. За несколько часов до того, как мусульманский террорист сбил прохожих на Лондонском мосту, президент Турции заявил: «Если Европа будет продолжать в том же духе — ни один европеец ни в одной стране мира не сможет спокойно и безопасно ходить по улицам. Европа сама пострадает от этого».

Проповедники исламизации, такие как Жизель Литтман (Giselle Littman) или, как она себя называет, Бат Йе’ор — именно она предложила термин «Еврабия» — уже давно предсказывают эту тенденцию. Эта концепция, которой воспользовались такие политики, как голландский популист Гирт Вилдерс (Geert Wilders), строится на идее о третьем мусульманском вторжении в Европу. Первые два вторжения были вооруженными (732 год и 1683 год), но теперь это вторжение осуществляется в первую очередь посредством иммиграции и демографического роста. Однажды, в ходе дебатов в парламенте, Вилдерс сказал, что мусульманские иммигранты — это «колонизаторы. Они прибыли сюда не интегрировать, а подчинить нас».

Именно такой является основная идея «Лагеря святых», французского романа, впервые опубликованного в 1973 году, популярность которого в последнее время резко выросла. В этой книге, которая является одной из любимых книг французского популиста Марин Ле Пен (Marine Le Pen), описывается невооруженное, но в культурном смысле насильственное вторжение во Францию беженцев из стран «третьего мира», которые пользуются слабостью и чувством вины западной цивилизации, чтобы ее захватить.

Есть ли у угроз Эрдогана какие-то вещественные основания — это другой вопрос. Уровень рождаемости в турецкой диаспоре в Германии действительно немного выше среднего — 2,3 ребенка на одну женщину в сравнении с 1,5 ребенка на одну женщину в целом по стране — однако с таким уровнем рождаемости турки вряд ли могут рассчитывать на то, что они станут будущим Германии: нынешнее 3,5-миллионное сообщество еще очень не скоро превратится в большинство в стране с населением 80,7 миллиона человек, даже если Эрдогану каким-то образом удастся убедить его представителей удвоить количество детей в семьях. (В самой Турции уровень рождаемости даже немного уступает уровню рождаемости среди немецких турок.)

Более того, хотя большинство избирателей из турецкой диаспоры в Германии и Нидерландах поддержали Эрдогана и его партию на недавних выборах, его главные враги, такие как Курдская партия, также получили больше голосов в этих сообществах, чем Турции. В политическом отношении в этих диаспорах наблюдается раскол: значительное число немецких турок живут в Германии, потому что не хотят жить в Турции Эрдогана. На самом деле Эрдоган попросту не может командовать эмигрантами из Анкары: даже если он попытается, вероятнее всего, те этнические турки, которые его не поддерживают, и многие из тех, кто больше не имеет права голосовать на турецких выборах, потому что теперь они являются жителями стран Евросоюза, взбунтуются против этого.

Я сомневаюсь, что Эрдоган всерьез считает себя султаном, под руководством которого мусульмане постепенно захватывают Европу или ведут некую войну креста и полумесяца. У него попросту нет достаточного количества сторонников — даже потенциальных сторонников — в Германии, Нидерландах, Бельгии и других странах, куда мигрировали турки с того времени, когда мы впервые пригласили их в качестве «гастарбайтеров» после Второй мировой войны. Однако Эрдоган хочет вызвать гневную реакцию. Как и президент России Владимир Путин, он извлекает из этой реакции пользу на внутриполитической арене: того факта, что Эрдоган позволяет себе настолько пренебрежительно относиться к Германии, уже достаточно, чтобы укрепить чувство национальной гордости у населения.

Такие реакции помогают Эрдогану в его кампании, призванной консолидировать президентскую власть на голосовании, которое состоится в апреле. Было бы замечательно, если бы европейские правительства попросту проигнорировали троллинг Эрдогана. Но Эрдоган знает, что они не могут этого сделать. Голландскому премьер-министру Марку Рутте (Mark Rutte) нужно бороться против Вилдерса, поэтому он выступил с решительной критикой высказываний Эрдогана, оказав услугу себе и проницательному турецкому президенту. Теперь христианские демократы канцлера Ангелы Меркель, которые не могут позволить себе слишком мягкое отношение к Эрдогану, заговорили об ужесточении правил выдачи двойного гражданства — снова оказав услугу Эрдогану как внутри Турции, так и внутри той части турецкой диаспоры, которая скучает по родине.

Как только завершится это политическое представление, Эрдогана уже не будут волновать судьба турок как «будущего Европы». Ему придется возобновить диалог по вопросу о безвизовом режиме для турок в Европе и снова вернуться к вопросу экономических отношений, поскольку Европа является крупнейшим торговым партнером Турции. Стереотипы, связанные с образом Еврабии, снова отправятся в ящик стола, однако европейские националисты еще много лет будут цитировать Эрдогана, чтобы обосновать свои теории заговора.